Если честно, никогда не думал, что в наш высокопросвещенный XXI век из-за ВИЧ-инфекции столкнусь с проблемой оказания медицинской помощи лицом к лицу, но, как говорится — зря сомневался в компетентности и человеколюбии российского медицинского «бомонда»: ни кого бы то ни было, а высоких специалистов одной из ведущих российских клиник по травматологии (назовем их учреждение «Н»). Тех, кто учит других помогать и оказывать высокотехнологичную медицинскую помощь. Но, все по порядку.
Мой диагноз прост и понятен для большинства людей, даже не имеющих медицинского образования — привычный вывих надколенника, то есть то состояние надколенника, при котором он постоянно смещается из правильного (центрального) положения в сторону, даже без физической нагрузки. Эта патология в 75% случаев возникает из-за врожденных (как в моем случае) или приобретенных аномалий бедренной кости, коленного сустава и мышц нижней конечностей.
После длительных и упорных уговоров травматолога районной поликлиники, я все-таки обратился в вышеупомянутое учреждение «Н» за квалифицированной консультацией, и получил ее в полной мере. Консультировали два врача, один из которых узко специализируется на подобного вида патологиях. После тщательного осмотра, опроса (про наличие ВИЧ-инфекции и не спрашивали, ведь понятно, что вирус не влияет на течение врожденной аномалии костно-суставного и связочного аппарата и не приводит к ее появлению), врач заверил меня, что я, проще говоря «балбес»; зря так долго тянул с операцией, ведь сегодняшние возможности современной медицины позволяют привести колено в полный порядок! Да, операция сложная, восстановление длительное, но это реально. Выдали направление на получение квоты на бесплатное оперативное лечение и заверили, что через два года максимум приду на госпитализацию, и все будет «Тип-Топ»!
Я сдал все необходимые анализы на получение квоты (анализ на ВИЧ не входит в этот список), и встал на очередь. Прошло ни много ни мало, почти 2,5 года и долгожданная очередь дошла до меня.
Получив направление на госпитализацию, к определенной дате я сдал все анализы из внушительного списка, выданного мне в учреждении «Н». Как ответственный пациент с ВИЧ, я обратился к лечащему врачу-инфекционисту в СПИД-центр (где я, как и положено состою на учёте и получаю АРВТ), который выдал мне официальное заключение о том, что вирусная нагрузка не определяема, необходимую терапию получаю, противопоказаний к проведению плановой операции с соблюдением необходимых санэпид норм не имею.
В назначенный день и час со всеми справками и выписками, кружками, ложками и костылями прибыл на долгожданную госпитализацию. Тут-то все и началось… Увидев мой положительный ВИЧ-статус, медицинская сестра немного заволновалась. После продолжительного ожидания, меня пригласили к врачу на беседу, к тому самому, который еще 2,5 года назад заверил меня, что «починить» колено сложно – но можно. Врач начал свой рассказ, казалось бы, издалека… Мол вот я недавно оперировал пациента с гепатитом «С» и поранил палец во время операции (уже странный рассказ от врача пациенту, которого будет оперировать, не правда ли); три месяца хожу, сдаю кровь, переживаю, не дай Бог заразился. Поэтому тебя с твоим ВИЧ на операцию не возьму, не хочу подвергать опасности себя и свою операционную группу. Сказать, что я был в шоке – ничего не сказать. На мои заверения о том, что вирус в моей крови не определяется, он подавлен терапией, что никакой угрозы заражения я не несу, тем более при соблюдении необходимого санэпид режима, следовал все тот же ответ — оперировать тебя я не буду, и все тут.
Врач рекомендовал обратиться к инфекционисту учреждения «Н», и с ним уже решать, что да как дальше. Пришел, реакция инфекциониста была проста – «они что там, совсем с ума посходили»?! При мне же состоялся звонок инфекциониста главной медицинской сестре отделения, куда меня должны были госпитализировать, с объяснениями, что они обязаны меня взять на операцию, никакой угрозы я не представляю, да и с такими показателями иммунитета восстановление пройдет гораздо лучше, чем у других пациентов. Врач-инфекционист учреждения «Н» выписала мне свое заключение (уже второе, первое у меня было из СПИД-центра) и направила обратно в отделение, заверив – «не переживай, сейчас тебя примут».
Разговор с оперирующим хирургом повторился – не буду оперировать и все тут. Пошел к заведующему отделением, который объяснил, «ну не будет тебя доктор оперировать, мы здесь ничем помочь не можем»! Я прошу — дайте мне официальную бумагу, с подписью и печатью, что вы отказываете мне в госпитализации и проведении операции. Выдали, с очень интересной формулировкой – «Учитывая сопутствующее заболевание (ВИЧ-инфекция), оперативное лечение возможно в хирургическом отделении инфекционного стационара при наличии условий для соблюдения противоэпидемиологического режима и лабораторного контроля за показателями иммунологического и инфекционного статуса. Риск развития инфекционных осложнений в послеоперационном периоде крайне велик…» А на словах, «без протокола», пояснил — что, конечно в инфекционном стационаре не было и нет подобных специалистов, и никто не сможет меня там прооперировать, да и вообще, за подобную операцию кроме специалистов учреждения «Н» практически никто не возьмется. Но, оперирующий врач сказал — не будет делать, значит — не будет, и никто переубедить его не сможет, ведь он большой специалист, местный «светило»!
Вот так я и ушел вместе со своими костылями обратно домой, и, если честно, после всего, что выслушал и прошел, уже не было никаких сил и желания идти разбираться к главному врачу, чтобы не повторилось все по кругу.
Чуть позже обратился к специалистам АНО «Помогая жить», которые помогли подготовить мне официальное обращение — заявление в Комитет по здравоохранению Санкт-Петербурга, Росздравнадзор. Первые, не мудрствуя лукаво, спустя отведенный срок ответили: мол, данное учреждение «Н» не имеет к нам никакого отношения, помочь вам не можем. Но ваша квота не закрыта, можете обратиться за операцией в такие-то подведомственные нам организации здравоохранения (далее перечень учреждений, в половине из которых мне затем ответили, провести подобного рода операцию нет возможности, к сожалению, ничем помочь не можем). Вторые же (Росздравнадзор), которые казалось бы, должны стоять на защите прав пациентов, ответили в духе – «сам дурак». Мне официально сообщили, что я, оказывается, не предоставил справку из СПИД — центра об отсутствии противопоказания к плановому оперативному лечению и так далее. Ничего, что я предоставил их ДВЕ от разных инфекционистов!!! И самое главное, мне сообщили, что никто не оказывал в госпитализации, просто ее отложили… Странно… А в письме за подписью заведующего отделением, где меня должны были прооперировать говорится совсем другое, да и медицинское учреждение про меня уже забыло.
В общем, будьте готовы, что вами будут играть, как мячиком для пинг-понга, отсюда — туда, оттуда — сюда и обратно. Никому вы не нужны, никаким официальным организациям и подавно.
Далее мы подготовили обращение в Министерство здравоохранения РФ. Там все проще, обращение спустили обратно в учреждение «Н», «пригрозили пальчиком» и обязали во всем разобраться. Разобрались… Меня вновь пригласили на госпитализацию! Казалось бы — вот она долгожданная справедливость и победа…
Во вновь назначенный день, уже через полгода после первой госпитализации, я стал участником целого спектакля… Оказывается в назначенный и не раз названный день меня не ждали, я должен был прийти днём раньше, «возможно ваша квота уже закрыта»… НО не досмотрели, квоту в базе закрыть не успели… Пришлось находить место и госпитализировать. Оформили, без проволочек, положили, спустя несколько часов пришел лечащий врач (правда уже не первый и не второй, что были до этого, а третий). Выслушал, посмотрел, чего-то там записали и сообщил, что ему нужно все это обсудить с оперирующим врачом (тем самым, который еще в первый раз сказал мне — оперировать тебя не буду, и поверьте мне — слово свое сдержал). Пригласили меня для оглашения вердикта. Описывать все — долго и не всем понятно, в двух словах их заключение было таковым — мы не сможем вам помочь, мы конечно можем вас прооперировать, но НИКАКОЙ гарантии на успешный исход операции не даем, не гарантируем, что операция вам поможет, и что через неделю-две, месяц-два, ваше колено не вылетит вновь. Решайте сами: наркоз, сложная оперативное вмешательство, длительная тяжелая реабилитация и все это ради ОЧЕНЬ сомнительного результата (заметьте, еще два с лишним года назад звучало все по другому — операция НЕ ПРОБЛЕМА, мы вам поможем, где вы были раньше), а теперь смотрите, как ВИЧ влияет на умы и квалификацию врачей, прямо волшебство. В общем, я написал отказ от госпитализации и проведения операции, поверьте, не было НИКАКОГО желания ложиться под нож к хирургу, который изначально не настроен на положительный исход.
Говорят, нужно учиться на своих ошибках. Лучше, все же, учиться на чужих! Будьте здоровы и терпеливы к «нетрезвым» умам современности!
Комментарий юриста:
В данном случае, видно, что медики предприняли попытки отказать в медицинской помощи пациенту на основе его ВИЧ-статуса. В разных документах находились свои основания для отказа, но все они касались ВИЧ-инфекции.
Конечно не все медицинские работники так относятся к пациентам с ВИЧ, но направляясь в медицинское учреждение, пациенту необходимо быть готовым к возможному отказу под самыми разными предлогами. Перед приемом необходимо ознакомиться с законодательными нормами, которые защищают пациента с ВИЧ, возможно распечатать их, чтобы использовать при беседе с медицинским персоналом.
Так статья 5 Федерального закона «ОБ ОСНОВАХ ОХРАНЫ ЗДОРОВЬЯ ГРАЖДАН В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» гарантирует гражданам защиту государства от любых форм дискриминации по принципу наличия у них какого-либо заболевания. Согласно №38-ФЗ от 30.30.1995 г. ВИЧ-инфицированным оказываются на общих основаниях все виды медицинской помощи по клиническим показаниям, при этом они пользуются всеми правами, предусмотренными законодательством Российской Федерации об Охране здоровья граждан (статья 14). Статья 17 этого Закона содержит запрет необоснованных действий: «Не допускаются отказ в приеме в… учреждения, оказывающие медицинскую помощь… на основании наличия ВИЧ-инфекции».
В данном случае пациент действовал грамотно при подготовке к госпитализации: взял справку от врача-инфекциониста Центра СПИДа об отсутствии противопоказаний к медицинскому вмешательству, а также дополнительную справку от инфекциониста учреждения, в которое он был направлен. Но его все равно попытались обвинить в том, что заключения об отсутствии противопоказаний от инфекциониста не было, поэтому в таких ситуациях следует при подачи медицинских документов составлять опись всей предоставленной документации, ее можно сделать самостоятельно и затем заверить в мед учреждении.
Конечно, в ситуациях отказа в медпомощи, следует незамедлительно обратиться к главному врачу, чтобы максимально сократить время на возможное решение проблемы, но не всегда у пациента хватает сил для бесконечного хождения по кабинетам, как в данном случае. Здесь пациент предпочёл обратиться в вышестоящие и контролирующие организации, тем более, что на руках у него было заключение от заведующего отделением больницы, которое фактически означало отказ в оказании мед помощи. Без него он не смог бы отстаивать свои права. Обязательно просите предоставить письменный документ с заключением (отказом) врача, заведующего отделением по итогам обращения. Старайтесь документировать все действия в медицинском учреждении, чтобы потом были доказательства для отстаивания своих прав.
Ситуация не закончилась достижением цели, операция не сделана, удалось только добиться госпитализации. Врачи предприняли максимум усилий, чтобы убедить пациента самостоятельно отказаться от операции. И здесь можно понять решение пациента, ведь ему необходимо доверить этим врачам своё здоровье, своё тело, которое у человека одно, и в отличии от врачей его невозможно поменять.
В такой сложной ситуации человеку нужна помощь не только юристов, но и психологов, узких медицинских специалистов, которые могут дать своё экспертное мнение. Надеемся, что найдутся врачи , которые будут более просвещены в вопросах ВИЧ, и не будут руководствоваться в своих действиях страхами, а медицинской этикой.